влюблена в книги. Взаимно
В центре гуманитарного подхода – традиция. Гуманитарии больше обращены к прошлому. Авангард в гуманитарной сфере присутствует, но всегда маргинален. Выше ценятся те идеи и творения, которые проверены временем и накопили историю отношения человека к ним. Гуманитариям платят за традицию.
И наоборот: в фокусе технократического подхода – инновации, потому что техническая сфера нацелена на монетизацию нового, а не традиций.
В результате подготовка завтрашнего дня захвачена преимущественно технократами. В то время как гуманитарии обычно применяют свои таланты к уже случившемуся, то есть к настоящему, благодаря чему оно становится освоенным, то есть прошлым.
В таком темпоральном распределении компетенций есть определенная логика. Технократы двигают технические способности человека вперед, гуманитарии удерживают социальную связность, переводя новое в привычку.
Этот механизм балансировки нового и старого работал хорошо, пока время было неспешным. В старые времена одна политическая, экономическая или техническая эпоха вмещала десятки или даже сотни поколений. Технократы были не очень продуктивны, и гуманитарии справлялись с темпом новаций.
Демографический переход в XX веке ознаменовался появлением нового социального феномена – осевого поколения. Осевое поколение – это первое поколение, срок жизни которого оказался длиннее эпохи. Это поколение людей, которые впервые в истории столкнулось с необходимостью прожить две или даже больше эпох в рамках одной человеческой жизни.
В странах, которые уже прошли осевое поколение, сжатие исторического времени приводит к постоянному темпоральному стрессу. Темпоральный стресс заключается в том, что привычка не успевает за гонкой обновлений. Если эпоха меньше поколения, то это разрушает баланс между скоростью технических новаций и скоростью культурной адаптации. Вот поэтому «everything is amazing right now, and nobody is happy».
Технократы с темпом справляются. Они хороши в своем деле – в деле новаций. Для них сжатие времени – праздник ускорившейся монетизации. Никогда в истории не было столько молодых миллионеров и миллиардеров в первом поколении, как сейчас.
А вот отставание в гуманитарной сфере чревато тем, что общество лишается связности и понимания себя. Из-за скорости перемен гуманитарные концепции уже в момент написания превращаются в исторические обзоры.
Этим можно объяснить рост социальной агрессии и нового варварства. Если прогресс вызывает постоянный стресс, то защитной реакцией логично становится реакционизм, который содержательно выглядит как регресс и откат к ценностям Средневековья.
До эпохи всеобщей связности каждый народ варился в собственном соку и полагал себя в центре мира. Для традиционалистских обществ закрытость естественным образом была условием психологического комфорта. Телевидение и интернет связали всех. Все увидели Другое. Хлынули сравнения, часто болезненные. Реакция отторжения не могла не последовать. Если вдруг выясняется, что Вселенная не вращается вокруг моей планеты, то лучший способ вернуться к милому и комфортному геоцентризму – сжечь Джордано Бруно.
Полная статья здесь
И наоборот: в фокусе технократического подхода – инновации, потому что техническая сфера нацелена на монетизацию нового, а не традиций.
В результате подготовка завтрашнего дня захвачена преимущественно технократами. В то время как гуманитарии обычно применяют свои таланты к уже случившемуся, то есть к настоящему, благодаря чему оно становится освоенным, то есть прошлым.
В таком темпоральном распределении компетенций есть определенная логика. Технократы двигают технические способности человека вперед, гуманитарии удерживают социальную связность, переводя новое в привычку.
Этот механизм балансировки нового и старого работал хорошо, пока время было неспешным. В старые времена одна политическая, экономическая или техническая эпоха вмещала десятки или даже сотни поколений. Технократы были не очень продуктивны, и гуманитарии справлялись с темпом новаций.
Демографический переход в XX веке ознаменовался появлением нового социального феномена – осевого поколения. Осевое поколение – это первое поколение, срок жизни которого оказался длиннее эпохи. Это поколение людей, которые впервые в истории столкнулось с необходимостью прожить две или даже больше эпох в рамках одной человеческой жизни.
В странах, которые уже прошли осевое поколение, сжатие исторического времени приводит к постоянному темпоральному стрессу. Темпоральный стресс заключается в том, что привычка не успевает за гонкой обновлений. Если эпоха меньше поколения, то это разрушает баланс между скоростью технических новаций и скоростью культурной адаптации. Вот поэтому «everything is amazing right now, and nobody is happy».
Технократы с темпом справляются. Они хороши в своем деле – в деле новаций. Для них сжатие времени – праздник ускорившейся монетизации. Никогда в истории не было столько молодых миллионеров и миллиардеров в первом поколении, как сейчас.
А вот отставание в гуманитарной сфере чревато тем, что общество лишается связности и понимания себя. Из-за скорости перемен гуманитарные концепции уже в момент написания превращаются в исторические обзоры.
Этим можно объяснить рост социальной агрессии и нового варварства. Если прогресс вызывает постоянный стресс, то защитной реакцией логично становится реакционизм, который содержательно выглядит как регресс и откат к ценностям Средневековья.
До эпохи всеобщей связности каждый народ варился в собственном соку и полагал себя в центре мира. Для традиционалистских обществ закрытость естественным образом была условием психологического комфорта. Телевидение и интернет связали всех. Все увидели Другое. Хлынули сравнения, часто болезненные. Реакция отторжения не могла не последовать. Если вдруг выясняется, что Вселенная не вращается вокруг моей планеты, то лучший способ вернуться к милому и комфортному геоцентризму – сжечь Джордано Бруно.
Полная статья здесь
-
-
08.02.2016 в 13:49-
-
09.02.2016 в 20:42-
-
11.02.2016 в 20:12